Война в Украине подчеркнула глубину глобальной взаимосвязи и взаимозависимости, поставила под угрозу энергетическую безопасность Европы и поставила под сомнение постпандемическое восстановление экономики. Однако одним из самых важных ее последствий стало ускорение роста инфляции — наследия после Ковида. Растущие цены на энергоносители и сообщения о том, что многие страны сталкиваются с кризисом стоимости жизни, становится все труднее игнорировать. Однако главный вопрос дня заключается в том, не движемся ли мы к стагфляции — худшему кошмару политиков. И когда речь заходит о стагфляции, мало найдется факторов, столь же важных, как план ЕС по запрету российской нефти.
Стагфляционные страхи набирают силу, и более 70 процентов инвесторов ожидают «экономического шторма». Даже министр финансов Джанет Йеллен использовала этот термин в одном из своих комментариев. Следует уточнить, что технически не существует строгих параметров того, что именно представляет собой стагфляция. Есть люди, такие как журналист New York Times Пол Кругман, которые считают, что, хотя инфляция является большой проблемой, мы вряд ли увидим возврат к 1980-м годам. Если, когда говорят о стагнации, имеют в виду, что инфляция будет сохраняться наряду с умеренным ростом безработицы, мы, возможно, движемся к стагфляции, но это не стагфляция уровня 1980-х годов.
Приведенный выше аргумент в значительной степени сосредоточен на инфляционных ожиданиях. В 1979-80 годах уровень инфляции составлял 9 процентов, и только последовавший за этим шок цен на нефть усугубил ситуацию. ФРС пришлось поднять процентные ставки до двузначного уровня, достигшего 20 процентов, после чего последовала рецессия. Инфляция снизилась, но безработица выросла, и в 1982 году она по-прежнему составляла 9,7 процента (сегодня она составляет 3,6 процента).
Но сегодня такой сценарий кажется маловероятным. Кругман сравнивает сегодняшнюю ситуацию с экономической ситуацией 2008 года, когда также наблюдалась рецессия и безработица. Однако разница была лишь в том, что инфляция не сохранялась так долго, как в 1980-х годах. Это подтверждает недавний опрос, проведенный Федеральным резервным банком Нью-Йорка, который показал, что потребительские ожидания относительно инфляции в краткосрочной и ближайшей перспективе растут, но через три года снижаются до уровня 3 процентов. Если так будет продолжаться и дальше, что возможно только в том случае, если не произойдет нового шока в мировой экономике, то тезис Кругмана будет верен.
В приведенном выше анализе есть два предположения, которые развеивают опасения относительно стагфляции 1980-х годов:
- (а) Инфляционные ожидания будут низкими или инфляция будет быстро снижаться (что приводит к дебатам о «липкой» и «гибкой» инфляции).
- (a) Не будет никакого шока для рынков.
Второй пункт вытекает из первого. Поэтому важно оценить возможность шока для мировой экономики. Повторяя события 1980-х годов, мир может испытать еще один шок от цен на нефть, когда цены выйдут далеко за пределы уровня 2008 года. Что может вызвать такой шок? Ответ — полный запрет ЕС на поставки российской нефти.
Цены на энергоносители и так уже зашкаливают, а на товарных рынках наблюдается беспрецедентный рост цен. Самое главное, что мировые запасы нефти сокращаются. По словам Рори Джонстона, за последние полтора года «глобальные наблюдаемые» запасы нефти сократились на 600 миллионов баррелей — это самое быстрое сокращение за всю историю наблюдений. Речь идет не только о сырой нефти, поскольку запасы дистиллятов и особенно дизельного топлива также находятся под давлением.
По мере приближения летнего сезона вождения аналитики уже бьют тревогу по поводу надвигающегося дефицита топлива. Сезон ураганов усугубит ситуацию. С момента пандемии в США было выведено из строя 1 млн баррелей в сутки нефтеперерабатывающих мощностей, и этот показатель находится на самом низком уровне с 2015 года. В целом, США сократили 4,5 процента своих нефтеперерабатывающих мощностей, что создает дефицит в 30-35 миллионов галлонов в день. Около 3 млн баррелей в день еще может быть выведено с рынков, так как российское производство продолжает падать. По данным МЭА, во втором квартале 2022 года в мире возникнет дефицит предложения в размере около 700 000 баррелей в сутки, поскольку уровень запасов в странах ОЭСР является самым низким с 2014 года. Запасы дистиллятов в США достигают точки, когда они окажутся на самом низком уровне за последние 17 лет.
По мере роста спроса в связи с ослаблением блокировки в Китае и началом летнего сезона вождения все более вероятным становится дефицит предложения. Полный запрет на поставки российской нефти может привести к ценовому шоку, который поднимет цены намного выше максимумов 2008 года. Некоторые аналитики предупреждают о возможности движения цен на нефть к диапазону $170-$200. Бензин может подорожать на $10 и более. Это немедленно изменит пункт №1 — инфляционные ожидания потребителей. Еще один вариант шока цен на нефть может произойти, если Путин усилит агрессию в Украине, в то время как Финляндия и Швеция пытаются вступить в НАТО.
Похоже, что войне в Украине не видно конца, а ЕС, похоже, намерен запретить поставки российской нефти. По мере роста спроса и увеличения опасений по поводу предложения, создается благоприятная почва для очередного шока цен на нефть, который может привести к стагфляции, в последний раз наблюдавшейся в начале 1980-х годов. Политикам не следует сбрасывать со счетов такую возможность.
